Прямое попадание
Отношение
к НОЧНЫМ СНАЙПЕРАМ – разное. Одни высокомерно-снисходительно роняют фразы о
«ну, женской поэзии» (есть ли у женщины душа? – вопрос из средневековья) – и
это попахивает снобизмом, если не шовинизмом. Другие мотаются за ними по городам
и клубам, часто дыша на всякой песне – и это уже фанатство, истовое, некритическое
и самозабвенное. В общем-то, оба варианта привычны для многих групп. Непривычен
вариант третий: нежная, бескорыстная, с оттенком понимания, сопереживания и
– тут же – искрящегося веселья любовь, возникающая чуть ли не с первого посещения
любого концерта этих стриженых дерзких девчонок. Чаша сия, уже не миновавшая
многих похоже, уготована всем и каждому
17 ноября 2000 года НОЧНЫЕ СНАЙПЕРЫ подписали контракт с Real Records. В марте
выйдет альбом (не первый в их дискографии, но первый – полноценно электрический).
Снят клип на песню «31-я Весна»; она же, будучи взятой в ротацию Нашего Радио,
мгновенно поднялась на вершину чарта, а потом, после естественного отката, поднялась
туда снова. Перед сочетанием таланта, обаяния и отчаянного драйва не устоял,
как видно, не только Михаил Козырев (которого девчонки называют «Наш Добрый
Фей»), оказавшийся прозорливее многих, - к ногам Снайперов пала та часть Москвы,
которая еще не успела поработать локтями, пробиваясь на их концерты в столичные
клубы. Процесс падения, впрочем, легок и не единичен.
РУССКИЙ ПАССАЖИР (INTRO)…
Fuzz: Давайте начнем с вашей поездки в Америку.
Диана Арбенина: (голос, гитара, песни, острый язычок, решительность, собранность,
контактность): Поездка была, как снег на голову. До последнего времени по радио
нас не крутили, прессы было мало. И вдруг через людей, которые нас слышат в
Интернете, - организацию «YUCA Production», - мы получаем приглашение сыграть
концерт в Нью-Йорке вместе с Сергеем Чиграковым, в клубе «Wetlands». И мы, не
веря абсолютно в то, что это реально, - приглашений-то много, но иллюзий все
меньше и меньше – одним прекрасным утром улетели туда.
Светлана Сурганова: (голос, гитара, скрипка, песни, строгость, немногословность,
умудренность, мягкость): Настолько для нас это казалось мифическим, сказочным,
что мы поход в американское консульство дотянули до последнего дня. Тем не менее,
все состоялось, нас очень хорошо встретили, на американской земле мы познакомились
с Чиграковым, который, собственно, живет за два квартала от нас… Сергей нас
очаровал, как джентльмен… как музыкант, - это вообще без слов. Было очень волнительно
играть перед Чижами, потому что мы ездили туда в акустике, вдвоем, а у ребят
полный комплект боеприпасов. И еще я приболела, мне было не то, что петь, -
говорить трудно. Но, собравшись с силами и основательно передрейфив, мы выдали
такой драйв, который в России нам ни разу не удавалось выдавать. Надо было за
страну постоять.
Диана: Нам пришлось в акустике играть час. Там был биток в клубе, - большой
клуб, человек 500-600, причем на 95% русские были, как обычно… И что нас вообще
изумило, - мы думали, что они ни одной песни не знают, но скоро они уже кричали:
«Сыграйте «Тоску»!» - знали откуда-то. Опять же, интернетные дела. Я с перепуга
струны порвала – сразу три. Сначала первую, потом, через пару секунд, вторую
– думаю: «Ничего, доиграю!» - а потом пятую. Тут я поняла, что не доиграю, и
бегом в гримерку, где мы втроем – Сергей, его соло-гитарист и я – меняем струны.
А Светка одна остается на сцене, и начинает свои импровизации, которые я называю
«песни китайских девушек в рисовых полях». Совершенно ad libitum, непонятно,
о чем – на скрипке она импровизирует.
Fuzz: Сейчас выступаете в Питере и в Москве?
Светлана: В основном да. Плюс Америка, плюс Германия.
Диана: В Германию поездка была наполовину гастрольная. Концертами занимались
частные лица, - прекрасные люди, но профессионального организационного опыта
не имеющие. Они сделали максимум того, что могли. Было три акустических концерта
в Кёльне и один в Вуппертале близ Дюссельдорфа. На первом концерте человек 8
было, русские, они смотрели на нас, как на чудо какое-то. На последнем было
уже где-то 100-120, и это было очень приятно, потому что 90% немцев, которые
непонятно, что понимали.
Светлана: Некоторые песни вкратце переводились. Но в основном воспринимали,
наверно, настроение, драйв. Причем не было никакой рекламы, приходили понаслышке.
И за три дня прогресс от 8 человек до 120 приятно было наблюдать.
Fuzz: Грядущая бурная гастрольная жизнь после выхода альбома не вызывает опасений?
Диана: Жду, не дождусь. В дороге смысл жизни – моей, по крайней мере. Я проведу
неделю в Питере – все, дальше не понимаю, что тут делать. Люблю спать в поездах,
там куда-то движешься даже во сне. Очень хочется сыграть череду концертов, настоящий
тур. Интересно попробовать себя на разных сценах, в разных городах.
В разговоре они настолько естественно дополняют друг друга, что кажется – находятся
в телепатической связи. Слов немало, они легки, но невысказанного, возможно,
больше. Даже странно, что родились они не только не близняшками, но вовсе по
разные стороны уральского хребта: Света – в Питере (где, как известно, училась
в медицинском и писала песни), Дина – в Магадане (где, как известно, училась
в педагогическом и писала песни). Их встреча по описаниям похожа на столкновение
двух разрывных пуль. Абсолютный контакт, все вдребезги. Все заново. И осколки
того взрыва – песни, если угодно – густо летят до сих пор.
РУБЕЖ…
Fuzz: Про альбом расскажите.
Диана: Альбом называется «Рубеж», там 14 треков. Записали его на студии «Добролет»,
прошлым летом. Писал нас Женя Левин, обалденный профессионал, МАЧО, - мы прозвали
его «Индеец». Очень такой здоровый, крепкий, башковитый… супер! И хохотун. Соло-гитарист
АЛИСЫ. Хотим писать второй альбом тоже на «Добролете»!
Fuzz: А клип кто вам снимал?
Диана: Александр Солоха. Он только что вернулся из Америки, - думал, что там
навсегда останется, что там работа, люди… Прожил там полгода и понял, что нужно
в Россию.
Светлана: Что люди – здесь, и работа – здесь.
Fuzz: А с прессой какие отношения? Много интервью сейчас?
Диана: В Москве – очень много, в Питере намного меньше. Питер вообще по сравнению
с Москвой очень странно живет. Абсолютно запредельный город по сути своей, и,
вероятно, эта атмосфера так всех заражает, что – никто никуда не торопится,
у всех очень много времени, все живут будто несколько жизней… В итоге, я считаю,
в Питере нас не знают. В Москве собирается намного больше публики, они знают
песни, а когда дело доходит до «31-й Весны» - вот показатель работы Нашего Радио
– зал поет.
Тем не менее, Питер им идет, - как неизменные брючки, резкие жесты, непринужденность
сценического поведения… А они идут Питеру, будто изначально ему принадлежа (хотя
получается, что опять не храним то, что имеем) – прямолинейность улиц, нервная
пластика домов, порывистый влажный ветер с Невы, призрачные весенние ночи озвучены
их песнями кстати и надолго. Город, чья история пролегла от выстрела до выстрела,
- чем не окоп для метких стрелков в сердце?
ЗАВОЮЙ МЕНЯ…
Fuzz: Вот тема: имидж.
Диана: С нами работало уже некоторое количество визажистов. Особо нравится нам
Наташа Голубь, - она работала со многими музыкантами, например, с Неприкасаемыми.
А недавно у нас была фотосессия с Валерой Потаповым. Он придумал такую классную
фишку: музыкантов фотографировать в настоящих военных касках. Они такие тяжелые!
А нам очень близка тематика «милитари»…
Fuzz: В связи с названием группы?
Диана: Ну, так получилось. Надо быть точным, надо быть всегда готовым защитить.
Поэтому мы очень хорошо отнеслись к идее Потапова, нацепили эти каски… Хотя
мы поняли, что у нас в коллективе есть один пацифист. То есть, мы тоже не милитаристы,
но наш Иванушка – просто КРОВНЫЙ пацифист, селянин, которому овечек пасти. Ему
категорически не идет каска, он не может быть агрессивным, злым… Он боец, но
он по-своему боец. А вообще имидж в работе. Мне не совсем нравится то, что сейчас
происходит, но мне кажется, что мы идем в правильном направлении. Разумеется,
не будет ни «пачек», ни рюшечек.
Светлана: Хотя у нас была фотосессия в коротеньких юбочках и прозрачных кофточках.
Диана: В том, что касается имиджа, мы изначально ничего не придумывали. Все
люди, которые с нами работали, лишь подчеркивали то, что мы сами хотим донести.
Нас невозможно сломать, нас даже накрасить анти-по-нашему невозможно.
Fuzz: Вам знакомо понятие «половая дискриминация»?
Диана: Безусловно. Я ее на себе чувствовала. Но на самом деле, залог успеха
– не просто уметь петь, писать песни и иметь отвагу выйти на сцену. Нужна ядерная
харизма и не беспомощный, а очень самостоятельный взгляд на тривиальный мир.
И в этом смысле женщины очень часто несостоятельны.
Fuzz: Почему?
Диана: Им изначально сложнее.
Светлана: Женщина, которая выходит на сцену, должна быть ВДВОЙНЕ женщиной. В
ней должно быть в два раза больше эротики, чем у обычной женщины, все должно
быть с приставкой «гипер». Если актер или музыкант не сексапилен, он не будет
популярен.
Fuzz: Талант тоже сексапилен.
Светлана: Безусловно, я вообще это не отделяю. Но можно быть талантливым и не
обладать никакой харизмой. Все должно быть объединено: талант, харизма и сексапильность.
Fuzz: В чем разница между талантом и харизмой?
Светлана: Талант – нечто продуцирующее, а харизма – стиль подачи того, что продуцируешь.
Это способность убедить в том, что ты собой представляешь, подать материал.
Для того, чтобы женщина запомнилась, чтобы она удержалась на сцене, ей действительно
нужно обладать всеми этими качествами в чуть большей степени, чем мужчине.
Fuzz: А не было к вам отношения типа «уси-пуси-девочки…»?
Светлана: Был смешной эпизод: мы выступали в ночном клубе «Голливудские ночи»
- была презентация «Детского альбома» Курёхина. И на входе нам говорят: «Вы
куда? Вы кто?» Мы говорим: «Мы – НОЧНЫЕ СНАЙПЕРЫ». Две пигалицы такие. И секьюрити
расхохотался нам прямо в лицо: «Ха-ха-ха, НОЧНЫЕ СНАЙПЕРЫ!» Зато потом не смеялся.
Диана: Одна знакомая зашла в Питере в ночной клуб в маечке «НОЧНЫЕ СНАЙПЕРЫ»,
и все закончилось хуже: она кучерявая брюнетка, там подумали, что она чеченка,
с трудом удалось уйти. Название такое – не всем известное и не всем понятное…
Известность и понимание – даже не названия, Бог с ним, с еще одним апокрифом
в истории СНАЙПЕРОВ, - а просто материала есть вопрос не только таланта и харизмы.
Сколь много очевидно незаурядных авторов, так и не пробившихся далее квартирной
славы, и сколь часто это повод для горького удовлетворения (андеграунд) с прорывающимся
подспудно отчаянным воплем: есть тут кто живой!? Помоги, услышь меня! Существует
еще такая штука, как везение – это когда слышит тот, кто и был должен. Ломиться
в открытые двери – надо.
ДО ВОСТРЕБОВАНИЯ…
Диана: Изначально о НОЧНЫХ СНАЙПЕРАХ узнали люди в Интернете, и началось там
брожение. Был такой клуб – «Белый Кролик», и там нас Вилли П. услышал… Олег
Пшеничный, «Новая газета». Он приехал в Питер и зашел потусоваться. Услышал
нас и говорит: «Девчонки, а хотите, я пару ваших песен выложу на сайт?» А мы
вообще таких слов не знали. И говорим: «Хотим». Он выложил пару песен, сделал
грамотную, лаконичную выборку. А дальше об этом узнал, плавая в сетях Интернета,
Саша Канарский, который вообще-то музыкой не занимается, хотя он делал сайт
для НЕСЧАСТНОГО СЛУЧАЯ. И Канарский услышал эти песни, влюбился в них и говорит:
«Давайте, я сделаю сайт!» И он делает сайт www.snipers.net… Вообще виртуальный
мир – это совершенно особый, опосредованный мир, со своими законами, и он ничуть
не уступает живому.
Fuzz: У вас ведь с самого начала был некий круг лиц, которые постоянно посещали
ваши концерты.
Диана: Да. И они очень сильно переволновались, когда началась ротация «31-й
Весны» по «Нашему Радио». В гостевой книге на сайте пишут: «Они от нас уходят!
СНАЙПЕРЫ, не продавайтесь!» Смешные такие… Больше 150 человек на концерте –
что в этом плохого? А они начинают конфликтовать между собой. Они говорят: «Мы
их теряем!», а другие: «Вы что, хотите, чтоб они постоянно пели в маленьких
зальчиках?!» Мне их хочется всех обогреть, сказать: «Ребята, да всё будет нормально!»
Но они сами находят общий язык, потому что постоянно тусуются вместе.
Fuzz: Понятие «тусовка» вам близко?
Диана: Нет, мы не тусовые люди. Мы пытались, но ни черта не получалось, кроме
томления и скуки.
Fuzz: А как вам все эти сборные концерты, в которых вы участвовали? «День рождения
Майка», «Россияне навсегда», 20-летие Рок-клуба?..
Диана: Все зависит от персоналий. Мне действительно очень нравится Майк. Я верю
в то, что человек, который уходит, каким-то образом видит то, что остается.
И отдать ему долг памяти, - ничего в этом плохого нет. Вообще солянка солянке
рознь. Вот на Дворцовой мы играли, - мне не понравилось. Звук плохой.
Fuzz: Как вы себя чувствуете на большой сцене?
Диана: Классный вопрос. Поскольку мы еще такие щеночки, очень интересно постоянно
себя испытывать проверять. И играть на большой сцене или в клубе – это совершенно
разные истории. На большой сцене классно. На Дне рождения Рок-клуба – мы приехали
после концертов в Москве, прямо с поезда – в «Юбилейный», и на этой волне очень
сплоченно себя чувствовали, было здорово и ДОМА. Объективно мы там сыграли хорошо.
Светлана: Я поняла всю прелесть большой сцены: я играю и не задеваю правый глаз
Дианы Сергеевны смычком! Просто часто приходится выступать в клубах, на очень
маленьких сценах. А игра на скрипке требует некоего размаха.
Диана: На большой сцене трудно со звуком еще. Там куча техников, и столько нюансов!
И вырулить это просто нереально. У нас появился сейчас свой звукорежиссер, Сергей
Еремин, и стало как-то спокойнее.
Самокритичные без кокетства «щеночки» (которые, как показали упомянутые сборные
супы, звучат достойнее многих мертвых львов) имеют, однако, почти десятилетний
опыт игры отнюдь не только акустическим дуэтом. Хотя в акустике они для многих
по-прежнему привычней и уютней, и обрамление экс-ритм-секцией НАУТИЛУСА вызывало
по началу смешанные чувства нынешний состав электро-СНАЙПЕРОВ отторжения, кажется,
уже не вызывает
YOUR DESIRE…
Fuzz: У вас обычно программа концерта выстроена?
Диана: Нет, мы намеренно отказались от шаблона. Абсолютно не интересно. Тем
более, есть очень много публики, которая за нами ездит. И представляешь, они
прослушали программу там, там и еще там…
Fuzz: Ну, если фанаты, то им по фигам.
Диана: А мне нет. Мы чаще всего с соло-гитаристом, Ваней Иволгой, садимся, когда
все уже устроено, все понятно – у кого какое настроение, кто как спал, как себя
чувствует, - и начинаем, в соответствии с площадкой, со временем года и так
далее выстраивать программу. Очень важно, как выстроишь песни, в какой последовательности.
Светлана: Просто репертуар и количество песен позволяют варьировать программу.
Поэтому мы можем от каких-то песен отказаться, какие-то, наоборот, вспомнить.
Fuzz: Насколько часто песни исполняются по желанию публики?
Диана: Ну, например, есть песня «31-я Весна», она обычно во втором отделении.
Если ее просят в первом, то человек сидит с этой просьбой до момента исполнения.
Если просят акустические песни на электрическом концерте, то чаще всего они
не исполняются вообще. Исключение составляет Светкина песня, - я считаю, самая
лучшая акустическая песня из написанных НОЧНЫМИ СНАЙПЕРАМИ – «Я Люблю Тебя,
Слышишь?» Эту песню достойно можно исполнить всегда. И потом, что делать нашим
парням во время внезапно возникшей акустической песни?
Fuzz: А они не могут как-то подтянуться в процессе?
Диана: Нет. То есть, существует, конечно, история, по которой играют все кабацкие
музыканты, что есть свидетельство их профессионализма: начинаешь любую песню,
они подхватили… Но это хорошо в кабаке. А на сцене – аранжировка, у нас парни
грамотно к этому подходят: они просто так играть ничего не будут. И мы намеренно
не исполняем акустические песни в электричестве.
Fuzz: А перетекание акустического репертуара в электрический происходит?
Светлана: Такая тенденция есть, но она касается далеко не всех песен. Есть вещи,
которые существуют только в электричестве – в основном, новые, - или только
в акустике.
Диана: Просто сейчас очень в кайф работать именно электрическим составом. Все
эти аранжировки… парни хорошо могут все это поднять.
Светлана: Бывает, что вещи сразу складываются, а бывают такие, над которыми
мучаешься-мучаешься, и ничего хорошего не получается. Иногда песне надо отлежаться,
отдохнуть, и тогда решение аранжировки, может быть, придет само. Не надо насилия.
Диана: Меня зацепила одна фраза, которую один парень другому сказал на концерте
в «Бункере»: «Разумеется, они все акустические вещи сыграют в электричестве,
чтоб у них площадки побольше были». И тут я подумала, что ничего подобного не
будет, потому что акустика и электричество – сепаративные истории. Когда мы
соглашаемся играть в акустике, - это абсолютно иной подход.
На фоне клубно-кухонного мирка, куда их до недавнего времени то злорадно, то
жалостливо помещали, - с традициями, непременным панибратством и лелеемым чувством
непризнанности – эти девушки ведут себя до неприличия жёстко. Может быть, это
современный и единственно верный стиль в расслабленном фатализме будней того,
что можно называть «творческим беспорядком», но правильнее – недисциплинированностью
и несобранностью. Казалось бы, куда спешить, зачем рваться за горизонт – клуба
ли, жизни ли? Но внутренние часы бьют побольнее пуль, и надо быть по-мужски
суровыми и по-женски выносливыми, чтобы просто продолжать. И продолжать – хорошо.
КОЗЫ…
Fuzz: Какие у вас отношения с Настей Полевой?
Диана: Настя послушала наш альбом акустический и много ценного и дельного сказала.
Причем, что именно, я вспомнить не могу, но у меня осталась атмосфера разговора
– и из нее получилась песня «Козы», которая войдет во второй альбом. Что-то
я после этой встречи стала понимать больше. То есть, жизни научить нельзя, но
если умеешь грамотно видеть жизнь, - учишься.
Fuzz: А кто вам нравится из певиц вообще?
Диана: SIOUXSIE AND THE BANSHEES, Лори Андерсон… последний релиз Мадонны. Еще
я тут недавно послушала Кей Ди Лэнг. Из отечественных – Жанна Агузарова. Вообще
нам нравятся низкие женские голоса. Высокие – они как-то… пилят.
Fuzz: Вы следите за текущим музыкальным процессом? И есть ли в этом элемент
учебы?
Диана: Обязательно. Особенно если учесть, что вся музыка, в моем понимании,
произрастает на Западе, - у нас есть только наш фольклор, все остальное привнесено,
переработано и скомпилировано. Что касается Бритпопа, то в широком смысле он
пресен, но MUSE, RADIOHEAD – не «Kid A», что-то они там наворотили, а немножко
пораньше – достойные примеры. А Светка слушает классику.
Все вроде бы понятно, кроме одного: как, собственно, может называться то, что
они играют? Этим вопросом многие задавались (и задавали его) не единожды, и
каждый раз попадали в лучшем случае куда-то рядом (если не в «молоко»). Акустика
с гитарой и скрипкой предполагает фолк – неправильно; бардовскую песню – мимо;
салонное музицирование – опять не то. А два сильных женских голоса, электроскрипка,
мощная ритм-секция, стремительные, летящие, стонущие, ревущие песни – о любви,
всегда о любви, и всегда о несчастной, и почти всегда на грани слез – это что?
Я не знаю. Но это нужно услышать хоть раз.
ЖИТЬ ОСТАЛОСЬ ЧУТЬ-ЧУТЬ
(РУССКИЙ ПАССАЖИР REPRISE)…
Диана: Мы с самого начала работали в жанре драйвовой фатальности. У нас вот
какой жанр был: взяли гитару, скрипочку, пошли и проорали песни. Именно так.
Как-то давно нас пригласили в Псков, и там какой-то сторож старенький забыл
в институт, где предполагался концертик, дверцу открыть, а рядом было бистро
с навороченным двухэтажным холодильником, и он работал громче, чем мы пели.
Нам его нужно было переорать, и мы орали так, что совали голоса. К нам подошла
девушка и сказала: «Господи! Ну почему же вы так ОЖЕСТОЧЕННО поете?»
То же самое, когда мы пели в самолете, возвращаясь из Тюмени, с фестиваля женского
вокала. Мы разложили свои вещи, а один пассажир увидел афишу «Сирин-98» и говорит:
«Вы НОЧНЫЕ СНАЙПЕРЫ? Моя жена была там, вы ей очень понравились. А слабо сейчас
спеть?» «Не слабо». Тут же вышла стюардесса, сказала: «За аренду воздушного
лайнера надо бы заплатить», он ей что-то отвалил… Два салона в один сгрудились,
и когда мы начали играть, я поняла, что турбины – это да, это нехилая громкость.
И мы, как-то не сговариваясь, начали с «Русского Пассажира», а там первая строчка
«Жить осталось чуть-чуть…»
Светлана: На высоте 10 000 метров…
Диана: …и проглотить я ее не могу, потому что она первая. И я так радостно:
«Жить осталось чуть-чуть!!» Нормально. Даже заработали что-то.